Дневник Кочующего Пердпринимателя - Том 2. День 40-й (405-й)

Говорят, самые сильные впечатления оставляют истории, с которыми ты можешь себя ассоциировать. Вот история, с которой мне лично ассоциировать себя легко. Жил-был человек. Звали его Максим, фамилия его была Кулик. Жил он в большом городе, в кирпичной пятиэтажке. Обычная такая история для наших широт. Был он женат, звали его жену Лена, а фамилия у нее тоже была Кулик. Нет, они - не однофамильцы, просто есть такая традиция: жениться и одну фамилию на двоих брать.

А еще у них было двое детей. Старшему сынишке было 10, младшему 2. И тут родилась у них дочка. Мне легко ассоциировать себя с этой историей - я мужского пола, женат, у меня трое детей. Правда, они чуть-чуть постарше, но я хорошо помню те времена, когда они были меньше. И я хорошо помню ощущение, когда у тебя появляется новый ребенок. Каждый из них сокровище, бесценный дар, любимый человечек. Но когда появляется новорожденный, ты ощущаешь это счастье гораздо острее. Ты вдыхаешь этот запах малыша, ты смотришь на скучковавшихся родных, и понимаешь: вот оно - твое самое главное богатство. То, что для тебя важнее всего.

Да-да, я знаю, как работают окситоцин и серотонин, - наши тела заточены на выделение этих гормонов рядом с новорожденными человечками, - но этого ощущение счастья ничуть не менее реальное.

И, вот, выходит как-то наш счастливый Максим на кухню. Наверное, песенку напевает, готовит что-то. А, может, чайку себе заваривает. Мне легко себя ассоциировать с этой частью истории - я и сам частенько выхожу на кухню. Иногда мне даже кажется, что я не столько выхожу на кухню, сколько выхожу из кухни, если это необходимо.

А в нескольких километрах солдат, которого тоже могут звать Максим, или Андрей, или Петр, - не так это и важно, нажимает на кнопку. Срабатывает электрическая цепь и вылетает ракета. Ракета, может быть, и не хотела бы такой судьбы. Возможно, она хотела лететь в бескрайние дали космоса и нести на себе какой-нибудь спутник. Или космонавта. Или, может быть, экспериментальный вид плюща, способного расти на марсианской почве. Представляете, какое наследие оставила бы ракета своим внукам? Наша бабушка была первым шагом к колонизации Марса.

Но ракету никто не спросил. На нее насадили боевую часть - это такой небольших размеров предмет, который люди, не считающие себя плохими или жестокими, люди, у которых тоже есть семья, жены, мужья, дети, - набивают взрывчаткой и твердыми шарами и болванками. Они называют это "поражающие элементы". Но поражать они будут не воображение. Поражать они будут "живую силу противника". "Разрывать людей на части", - если называть вещи своими именами. Но от таких имен у людей, не считающих себя ни плохими, ни жестокими, несварение желудка, поэтому их стараются не использовать. С этой частью истории я себя ассоциировать не могу - я бы ни за что ракеты не делать, не запускать в людей не стал. Хотя в колонизации Марса, может быть, и приму участие. Я же на Брэдберри вырос, что ни говори.

И, вот, Максим только что стоял на кухне и был счастливым мужем и отцом трех детей. А, вот, ракета достигла цели, - и нет у него теперь ни кухни, ни жены, ни детей.

С этой частью я себя не ассоциировать не могу. Хотя, конечно, самое большое горе, которое я пережил в этом контексте, была тоска по сыну, с которым мы год общались по видеосвязи, когда мои жены с детьми уже уехали из России, а еще оставался. В какое сравнение может пойти это расставание с тем, что пережил Максим?

Все говорят, что Максиму повезло, - он чудом выжил. Конечно, невозможно до конца понять, что чувствует другой человек, тем более, с которым ты никогда не был знаком. Но почему-то мне кажется, что он считал бы удачей, если бы в кухню в тот момент не вышел. По крайней мере, я бы точно так считал. Всегда поддерживал людей, оказавшихся в ситуации потеря и горя. Что надо двигаться дальше. Что надо жить. Ради них. И ради себя. И ради всех, кто тебя любит. Но для себя в такой ситуации я бы слов поддержки, наверное, найти бы не сумел.

#дневниккочующегопердпринимателя